Сев-Кавказ. Торговля детьми.
--------------------------
Жительница Дагестана задержана при попытке продать свою новорожденную дочь за 300 тысяч рублей. Муфтият и местное исламское духовенство хранит молчание.
В последнее время случаи, когда женщины из регионов Северного Кавказа пытаются продать своих детей, встречаются очень часто. Подобные случаи не являются в Дагестане единичными, заявила детский омбудсмен республики Марина Ежова.
Главное следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве 9 октября сообщило о задержании 25-летней женщины, которая пыталась продать свою новорожденную дочь. Сообщение об этом опубликовано на сайте ведомства.
По данным следствия, женщина была задержана 8 октября при получении денег и передаче ребенка. Она обвиняется в совершении преступления, предусмотренного пунктами "б" и "з" части 2 статьи 127.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (продажа несовершеннолетнего, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии).
"По версии следствия, обвиняемая из корыстных побуждений разместила в сети "Интернет" объявление о поиске приемных родителей для своей новорожденной дочери. В ходе переписки с предполагаемыми родителями женщина указала требование о передаче ей денежных средств в размере 300 тысяч рублей".
Со слов руководителя движения "Альтернатива", представители которого выступали под видом контрагентов, Олега Мельникова, речь идет об уроженке Дагестана, которая приехала в Москву, чтобы родить и продать ребенка вдали от знакомых.
«Мы обнаружили ее объявление в Интернете, поскольку регулярно мониторим сеть на предмет подобных объявлений, и связались с ней под видом пары, готовой купить ребенка. Она сказала нам, что ей нужны 300-400 тысяч рублей, чтобы можно было купить дом в ее ауле. Причем мы несколько раз четко дали понять, что ребенок нужен нам для криминальных целей... (!) - последний раз, когда забирали ее из роддома. Она ответила: «Я понимаю, поэтому и приехала рожать в Москву». Мы говорим: «Давай мы тебе купим билет до дому». Она отвечает, что нет, ей нужны деньги для улучшения жилищных условий - и так уже есть трое детей. «А материнский капитал?» Говорит, что какой-то родственник забрал, пообещал обналичить, но пока не отдает денег. Мы думали, может еще потянуть время, надеялись, что у нее проснутся материнские чувства. Но она сказала, что есть еще два покупателя, предлагающих 200 тысяч рублей - это стандартная цена для ... покупающих младенцев для попрошаек, у которых они не живут более полутора-трех месяцев. И мы поняли, что тянуть нельзя», - рассказал Мельников.
В дальнейшем в телефоне женщины была найдена переписка с сестрой, которая поддерживала ее намерение. Из переписки следовало, что женщину интересовал некий мужчина, к которому она собиралась поехать, приодевшись на вырученные от продажи дочери деньги.
«Верхом цинизма оказалась переписка с сестрой, которая обо всем знала. В этом диалоге мать ребенка обсуждала, какие сапоги она себе купит, когда получит деньги. Помимо этого девушка вела переписку с еще несколькими клиентами, которые предлагали ей деньги».
По словам Мельникова, "Альтернатива", которая возобновила работу в 2020 году после двухлетнего перерыва, столкнулась буквально с валом подобных случаев, когда девушки из регионов Северного Кавказа пытаются таким образом избавиться от детей.
«Можно говорить о десятках подобных случаев. За весь 2018 год мы отговорили примерно 60 девушек, и в пяти случаях дело дошло до привлечения спецслужб и полиции. Во многом это вызвано тем, что девушки боятся гнева родителей, осуждения исламизированного общества, вплоть до угрозы жизни в случае рождения ребенка вне брака и так далее...
Мы стараемся отговорить их, помочь финансово и психологически. Получается примерно в девяти из десяти случаев. Нельзя сказать, что какой-то регион выделяется по числу подобных случаев - здесь замечены уроженки всех регионов Северного Кавказа», - заключил Мельников.
Случаи, когда матери пытаются продать своего ребенка, не являются единичными в Дагестане, сообщила уполномоченный по правам ребенка в республике Марина Ежова.
«Эти ситуации стали своего рода побочным эффектом исламизации региона, оголтелой борьбы с абортами и оголтелой борьбы «за нравственность». И это все вместо того, чтобы использовать достижения науки, средства контрацепции. А если и произошла нежелательная по каким-то причинам (медицинским, психологическом состоянии матери, ее сексуально-контрацептивной безграмотностью, или неадекватности) беременность, то наука предлагает прерывать ее на ранних стадиях. Но сейчас с этим борются. И в итоге получается, что (как правило) довольно молодые дамы вместо того, чтобы не допустить рождение ребенка, которому уготована неизвестно какая судьба, благополучно рожают, а затем избавляются от ребенка или же продают его», - отметила она.
Угадать, что в голове у каждой отдельно взятой женщины, которая может так поступить с ребенком, невозможно, считает Ежова.
«При этом в республике очень серьезная проблема бесплодия. Только на официальном учете в Минздраве стоят около 20 тысяч бесплодных пар. Это огромная цифра. Они хотят ребенка, но по тем или иным причинам у них не может быть детей. Смириться они с этим не могут. И вполне естественная история, когда они каким-то образом стараются ребенка получить», - отметила она.
Для изменения ситуации, считает детский омбудсмен, необходимо развивать институт суррогатного материнства, который, по ее мнению, в исламизированной республике «яростно уничтожается, критикуется и изничтожается». «От этого и получаем такие незаконные методы. Если есть потребность, то она никуда не денется. К этим вопросам можно относиться цивилизованно и придать этому законодательные формы, нормальные и человеческие. Чтобы никто не пострадал и все было в рамках разумного, относительно нравственного и абсолютно законного с правовой точки зрения процесса. Либо делать вид, что этого всего нет», - добавила Ежова.
В случае отказа матери от ребенка, закон «об опеке и попечительстве» предполагает несколько сценариев, отметила детский омбудсмен. При наличии готовых позаботиться о детях близких кровных родственников, чье родство подтверждается документально, они могут забрать ребенка к себе. А если таких родственников нет, то ребенок попадает в детское учреждение, где его могут либо усыновить, либо же взять над ним опеку.
Иное мнение высказала исполнительный директор движения "Дагестан без сирот" Раисат Османова, которая считает, что попытки продать своего ребенка в республике - лишь единичные случаи.
Напомним:
21 июля Избербашский городской суд 21 июля приговорил мать несовершеннолетней девочки и еще четырех жительница Дагестана к условным срокам за участие в сделке по продаже ребенка.
По версии следствия, в ноябре 2014 года в Избербаше местная жительница, договорившись с тремя своими знакомыми, продала свою дочь за 200 тысяч рублей незнакомой ей жительнице Хасавюртовского района. После этого, с целью уйти от уголовной ответственности, в декабре 2019 года она написала заявление о пропаже младенца.
Отметим, что максимальное наказание по части 2 статьи 127.1 УК РФ - лишение свободы на срок до десяти лет.
